Первые дни после аварии 26 апреля 1986
г. часов в 10 утра позвонил А.Я. Крамеров, начальник лаборатории,
курирующей реактор РБМК. Обрадовался, что я дома (день выходной, многие
разъехались отдыхать). Попросил срочно позвонить А.П. Александрову (АП,
как звали его коллеги по Институту атомной энергии им. И.В. Курчатова).
На вопрос, что случилось, ответил: «На ЧАЭС крупная авария на 4-м
блоке». «Что-нибудь с сепаратором?» — спросил я. — «Кажется, хуже», —
ответил Крамеров.
Что может быть хуже взрыва БС — барабана-сепаратора, громоздкой
30-метровой бочки? И таких бочек четыре, по две с каждой стороны
реактора. Каждая пронизана почти пятью сотнями труб, да сверху —
паропроводы, снизу — опускные трубы. О возможности взрыва БС иногда
говорили при обсуждении аварийных ситуаций на РБМК. Представлялось, что
это самая страшная авария, которая может быть на реакторе. Ведь взрывы
БС бывали на тепловых электростанциях с котлами на естественной
циркуляции — со страшными разрушениями.
Что бы кто не говорил про Чернобыльскую
аварию, совершенно очевидно, что немаловажную (если не сказать главную)
роль в этой аварии сыграла аварийная защита, из-за (скажем так)
особенностей конструкции стержней регулирования. На всех без исключения
реакторах, начиная с самого первого, построенного в 1942 г Энрико
Ферми, аварийная защита предназначена для безусловного глушения
реактора при любых ситуациях путем быстрого введения большой
отрицательной реактивности. А в реакторе РБМК 26 го апреля 1986 г
аварийная защита в первые три секунды не глушила, а разгоняла реактор,
вводя вместо отрицательной положительную реактивность.
В год 20-летия Чернобыльской аварии в
украинских СМИ под интригующими заголовками появилось несколько статей,
по тональности которых можно было подумать, что их авторы, наконец-то,
расскажут мировой общественности "правду о Чернобыле".
Эти статьи поначалу породили надежду найти в них новую и, главное, достоверную информацию о Чернобыльской аварии, которая открыла бы нам "истину в последней инстанции".
Однако их прочтение закончилось глубоким разочарованием, ибо
какие-либо новые сведения в них отсутствовали, а сам материал содержал
ряд неточностей и умолчаний, вводящих украинскую и международную
общественность в заблуждение в отношении действительных обстоятельств и
причин этой трагедии 20-го века.
Ниже рассмотрим наиболее распространенные из них.
Неточности и умолчания как метод дезинформации общественности
В год 20-летия Чернобыльской аварии в
украинских СМИ под интригующими заголовками появилось несколько статей,
по тональности которых можно было подумать, что их авторы, наконец-то,
расскажут мировой общественности "правду о Чернобыле".
Эти статьи поначалу породили надежду найти в них новую и, главное, достоверную информацию о Чернобыльской аварии, которая открыла бы нам "истину в последней инстанции".
Однако их прочтение закончилось глубоким разочарованием, ибо
какие-либо новые сведения в них отсутствовали, а сам материал содержал
ряд неточностей и умолчаний, вводящих украинскую и международную
общественность в заблуждение в отношении действительных обстоятельств и
причин этой трагедии 20-го века.
Ниже рассмотрим наиболее распространенные из них.
Неточности и умолчания как метод дезинформации общественности
В 70-е гг. минувшего века в среде
специалистов стало формироваться понимание возможности и последствий
крупных аварий на атомных станциях, особенно после публикации в 1974 г.
доклада проф. Расмуссена, посвященного анализу вероятности
возникновения и возможных последствий тяжелых аварий на атомных
станциях с разрушением активной зоны реактора.
После аварии на американской атомной станции Три-Майл-Айленд
внимание к тяжелым авариям переросло на Западе в систематическую и
организованную работу по их изучению и предотвращению. Много внимания
стали уделять подготовке эксплуатационного персонала и тренажерной
базе.
Официальная реакция в Советском Союзе сводилась в первую очередь к
игнорированию возможности подобных событий на наших станциях. Такая
реакция в практическом плане выразилась в отсутствии каких-либо
серьезных действий научно-технического характера.
Когда, почему и зачем я попал на ликвидацию
аварии? На этих страницах уже упоминалось о том, что в последнее время
работы на Нововоронежской АЭС моим делом было обобщение технических
предложений, подготовка и согласование с различными ведомствами и
организациями исходных материалов по выводу первого блока из разряда
действующих после двадцатилетней эксплуатации — на такой гарантийный
срок рассчитывался первый корпус энергетического реактора. Вопрос очень
сложный, не решенный до конца и до сих пор. Проблем масса: что делать с
высокоактивным крупногабаритным оборудованием, с облученным ядерным
топливом, с жидкими изотопными отходами, со зданиями и сооружениями и
т.п. Экономически целесообразно ли применить принцип "зеленой лужайки",
т.е. все снести, дезактивировать площадку и использовать ее под
строительство нового, более совершенного энергоблока или другого
производства. (Такой принцип был реализован при ликвидации АЭС
"Шиппингпорт" в США и "Токай-I" в Японии). Но как и чем сносить,
вывозить опасный груз, да и куда, в какие хранилища? Или все
радиоактивные строения обезопасить надежными, неразрушающимися в
течении длительного времени (порядка 100 лет) конструкциями, а
нерадиоактивный комплекс после модернизации про- должать использовать
по прямому назначению. Но как и чем строить, какой выбрать материал,
где гарантия такого требуемого долголетия?
Новый киевский микрорайон.
Стандартный панельный дом. Обитая дерматином дверь. Звоним. Открывает
высокий, болезненно худой человек. Из-под белесых бровей - умный,
внимательный взгляд. Он приветливо улыбается, протягивая руку... Лишь
поздоровавшись, ненароком замечаем на них пятна радиоактивных ожогов.
Бледно-розовые, но заметные пятна... Это - бывший заместитель главного
инженера Чернобыльской АЭС А. С. Дятлов. Осужденный, приговоренный -
значит виновный во всем известном преступлении. Законом и людьми Дятлов
признан одним из основных "авторов" крупнейшей катастрофы XX века.
Не стоит скрывать: мы шли к Дятлову как к преступнику. А вышли
из его квартиры, как из жилища жертвы. Мы собирались обличать, а
пришлось сочувствовать... И соглашаться.
- Расскажите немного о себе. Говорят, что до работы на
Чернобыльской АЭС вы занимались на Дальнем Востоке энергетическими
установками атомных подводных лодок?
Проводя очередную отчетную пресс-конференцию,
посвященную 13 годовщине нашего Союза, мы, к великому нашему сожалению,
установили, что даже всезнайки журналисты основательно забыли (если
когда-либо знали) о ядерной катастрофе на Чернобыльской АЭС. Накануне Дня памяти погибших в радиационных катастрофах,
установленного Указом Президента РФ № 239 - РП от 15 апреля 1993 года,
решили мы довести до Вашего внимания подборку материалов посвященных
17-й годовщине скорбной даты.
С 1986 года живёт, и ещё долго будет жить в наших сердцах это страшное слово: Чернобыль...
Это слово стало синонимом страшных катастроф,
ставших причиной больших жертв. Тяжёлый удар нанесла Украине авария на
Чернобыльской атомной электростанции. Чернобыль - небольшой город,
расположенный на берегу Киевского водохранилища, между реками Уж и
Припять, город, утопающий в зелени лесов. Летом сюда приезжало отдыхать
много людей, поскольку места были очень красочными. Не так давно на
реке Припять построили город, и назвали его Припятью. Это был
город-сад! Красивые бульвары и много зелени сделали его приятным местом
отдыха.
26
апреля 1986 года на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной
электростанции в бывшей Украинской Республике Союза Советских
Социалистических Республик, недалеко от нынешних границ Беларуси,
Российской Федерации и Украины произошла наиболее серьезная авария в
истории ядерной промышленности. Реактор был разрушен, и в течение
последующих девяти дней произошли значительные выбросы радиоактивных
материалов в окружающую среду.
Суммарная активность всего радиоактивного материала, выброшенного во время аварии, составляет согласно оценкам, около 1,2 х 1019 Бк, включая около 7 х 1018
Бк активности инертных газов. В выбросах содержалось около 3 % топлива,
находившегося в реакторе во время аварии, а также до 100% инертных
газов и 20-60% летучих радионуклидов. Эта современная оценка активности
на момент выброса превышает оценку активности, предложенную в 1986 году
компетентными органами бывшего СССР, которая была сделана в пересчете
на 6 мая 1986 года.
С 1986 года живёт, и ещё долго будет жить в наших сердцах это страшное слово: Чернобыль... 
